Шлепянов, Александр Ильич

Материал из ALLPETRISCHULE
Перейти к: навигация, поиск

Александр Ильич Шлепянов (9 сентября 1933, Москва - 19 декабря 2016, Лондон) — советский журналист, сценарист и режиссер, сын театрального режиссёра Ильи Юльевича Шлепянова.

Биография

Он родился в Москве в 1933 году и в конце войны вместе с семьей переехал в Ленинград. Отец Шлепянова – известный театральный художник и режиссер. После филфака Ленинградского университета Шлепянов работал на телевидении, редактировал альманах "Литературно-театральный Ленинград", писал сценарии для телефильмов и документального кино: "Медный всадник", "Эдуардо" (в соавторстве с Виктором Гороховым), "Бенни Гудман и джаз-оркестр". Печатался в журналах "Костер", "Юность", "Звезда".

Шлепянов также сценарист игровых фильмов: "Мертвый сезон", "Комитет 19", "Вид на жительство", "Пиковая дама" и других. Вернувшись в Москву, работал сценарным редактором и продолжал собирание живописи русского модернизма. С 1988 года жил в Париже и Лондоне, где организовывал выставки русского искусства. В 2000-е годы издавал публицистический журнал «Колокол». Более 20 лет Александр Шлепянов выступал в культурных Анатолий Вершик:

Саша, мой друг со школьных времен, был, на мой взгляд, человеком, не боюсь сказать, выдающимся. На самом деле, сейчас, как это ни печально, несмотря на то что он хорошо известен как журналист, как сценарист, как специалист по искусству, особенно по русскому авангарду и по многим другим вещам, он, на самом деле, мне кажется, недооценен и, на мой взгляд, о нем надо писать и говорить. Почему я так считаю? Я его знал близко, хотя наше общение разбилось в основном на две части: одна – школьные годы, мы с ним дружили начиная с 14 лет и немножко позже, когда мы были в университете, он на филологическом, я на математическом. И потом мы встречались, конечно, неоднократно, много раз, но как-то я не очень следил за его жизнью, мы были довольно далеки друг от друга. Потом вдруг неожиданно, когда я начал ездить, а Саша уже эмигрировал в Лондон, мы с ним опять встретились. И тут я понял, и он понял, по-моему, что ничего не изменилось, мы такие же, можно сказать, молодые и такие же в каком-то смысле наивные и честные, какие были тогда, хотя прошло очень много лет.

Прежде всего, он был очень умным человеком. Я за свою жизнь встречался с большим количеством людей, но человеком, столь точно понимающим окружающее и дающим оценки соответствующие, Саша был одним из немногих. Это, может быть, знали и понимали многие, он даже был, может быть, этим опасен для окружающих, потому что он умел видеть то, что называется, насквозь. Но с другой стороны, что менее очевидно, мне это особенно ясно было и тогда, в школьные годы, и потом уже в наши, можно сказать, последние годы, он был человеком исключительно ранимым и тонким. Его некоторая бравада, некоторый даже, может быть, цинизм, который иногда ему приписывали, отчасти, может быть, и верно – это была защитная такая реакция, он скрывал очень многое. Он писал стихи еще в школе, по-моему, он придавал этому большое значение и немножко этого стеснялся, потому что среди окружающих людей в нашей компании тех лет он, пожалуй, в этом качестве не очень признавался. Так что эта незащищенность его – это качество, которое незаметно было и, мне кажется, оно очень присуще таким людям, как он. Я бы мог рассказывать очень много про разные вещи, приводить примеры очень точных его оценок. Например, я помню времена, еще сталинские времена были, он был одним из немногих, кто уже тогда многое понимал. Тут дело даже не в окружении, отец, как известно, был на грани ареста во времена борьбы с космополитами и многое другое, но он видел окружающее очень точно. Надо сказать, это и мне передавалось, я в этом смысле был в окружении людей, воспитанных в большей степени в советском духе, хотя и он таким был, но он уже в конце 40-х, когда мы еще были в школе, он это все очень точно видел. Другое дело, что он не использовал в дальнейшей жизни это свое знание, старался не идти по этому пути, скорее он хотел делать успешную свою рабочую биографию, в этом, вообще говоря, преуспел. Пожалуй, я еще хочу сказать вот что: качество, которое, мне кажется, я говорил о его недооцененности, качество, которое у него было очень ярко выражено, – он, по-моему, был по духу совершенно замечательным редактором, он бы мог издавать журнал, несомненно. Он и сделал это, я имею в виду "Колокол", но, к сожалению, это уже было довольно поздно, кроме того, это было, по-моему, не то, что ему присуще. Он бы мог издавать литературный журнал. С другой стороны, человек исключительного вкуса. Я меньше знаю про его качества как ценителя искусств, но знаю, что его успехи в исследовании живописи русского авангарда, его коллекция – были, конечно, очень известны, это было, несомненно, его сильное качество. И здесь он тоже, мне кажется, в большей степени должен быть бы оценен. Я очень жалею, что он очень давно, перед смертью, когда мы последний раз виделись – это было, пожалуй, несколько лет назад, последний раз я разговаривал с ним по телефону несколько месяцев назад, но в принципе, конечно, мне бы очень хотелось, чтобы он бывал здесь. И вообще его отсутствие в России – это тоже одна из трагедий, которую уже не выправить. С 1944 года, после переезда семьи в Ленинград, учился в знаменитой 222-й средней школе (б. Петришуле), которую окончил в 1951 году. В 1956 году окончил филологический факультет Ленинградского университета. С 1957 по 1961 год работал на Ленинградском телевидении, был редактором альманаха «Литературно-театральный Ленинград», автором сценариев нескольких телевизионных фильмов. Писал для журналов «Костёр», «Юность», «Звезда». С 1961 года писал сценарии для документального кино: «Медный всадник», «Мы — муромские», «Маринино житье», «Эдуардо» (в соавторстве с Виктором Гороховым), «Бенни Гудман и джаз-оркестр» и многие другие. В 1968 году начал работу в игровом кино, в качестве сценариста (или соавтора сценария) участвовал в создании фильмов «Мёртвый сезон», «Комитет 19-ти», «Вид на жительство», «Пиковая дама» и других[3]. Переехав в Москву, работал на Центральной сценарной студии при Госкино СССР редактором литературных сценариев. Был активным членом клуба коллекционеров при Советском фонде культуры[4]. С 1988 года жил в Лондоне и в Нормандии. Был главой русского отделения аукционного дома «Филипс»[5]. С 2000 по 2003 год — издатель и главный редактор журнала «Колокол»[6]. На протяжении долгих лет поддерживал товарищеские отношения с философом Александром Пятигорским[7][8], сделавшим Шлепянова одним из действующих лиц романа «Вспомнишь странного человека»[9]. Фильмография[править | править код]1968 — Мёртвый сезон, соавтор сценария1972 — Вид на жительство, соавтор сценария1982 — Пиковая дама, автор сценария


С 1944 года, после переезда семьи в Ленинград, Александр Шлепянов учился в знаменитой 222-й средней школе (б. Петришуле), которую окончил в 1951 году. В 1956 году окончил филологический факультет Ленинградского университета.

С 1957 по 1961 год А.И. Шлепянов работал на ленинградском телевидении, был редактором альманаха «Литературно-театральный Ленинград», автором сценариев нескольких телевизионных фильмов. Писал для журналов «Костёр», «Юность», «Звезда».

С 1961 года он пишет сценарии для документального кино: «Медный всадник», «Мы — муромские», «Маринино житье», «Эдуардо» (в соавторстве с Виктором Михайловичем Гороховым), «Бенни Гудман и джаз-оркестр» и многие другие.

В 1968 году А.И. Шлепянов начинает работу в игровом кино в качестве сценариста (или соавтора сценария), участвует в фильмах «Мёртвый сезон» (1968), «Комитет 19-ти», «Вид на жительство» (1972), «Пиковая дама» (1982) и других.

После переезда в Москву он работал в Центральной сценарной студии при Госкино СССР редактором литературных сценариев, но через несколько лет уехал заграницу.

С 1988 года А.И. Шлепянов живет в Лондоне и в Нормандии.

С 2000 по 2003 год А.И. Шлепянов — издатель и главный редактор журнала «Колокол».

Фильмография

Ссылки

Личные инструменты
Пространства имён

Варианты
Действия
Навигация
Инструменты
Петришуле